Часто имя режиссера ни о чем не говорит рядовому зрителю, не заинтересованному в поиске киноведческих и иных подоплек фильма. В лучшем случае оно (будучи написанным на афише) может гарантировать некий уровень качества, как это происходит с Кэмероном, Тарантино, Спилбергом и другими крупными постановщиками. Поэтому периодически появляются «режиссерские бренды», выводящие своих владельцев в элиту киноиндустрии. Наиболее быстро этот процесс происходит сейчас с мексиканцем Гильермо Дель Торо, обладающим невероятным кредитом доверия в Голливуде.
Причину столь пристального внимания к его фигуре объяснить не так просто. Казалось бы, все, чем обладает Дель Торо, давно изобретено без его участия: страдающие дети, залихватские герои комиксов, кадавры и кровопийцы, даже мексиканский колорит (пропагандируемый Родригесом и Куароном). Дель Торо лишь смешивает все эти ингредиенты в разных пропорциях, добавляя где-то нацистской эстетики («Хеллбой»), где-то японского хоррора («Хребет дьявола») или итальянского трэша («Блейд-2»). При этом он может одновременно читать христианскую мораль и выпарывать герою кишки («Хронос»). Но, несмотря на все это культурологическое изобилие, каждый из его фильмов крайне точен в формулировках и стилистически выверен.
Герой Дель Торо — сирота, так или иначе сталкивающийся с мифическими персонажами, — обнаруживает себя то среди испанского сопротивления, то в нью-йоркской хибаре, а то и вовсе в департаменте мистики, с подпиленными рогами и красной кожей. Так эксплуатировать один и тот же образ может разве что Бёртон, с которым часто сравнивают Дель Торо из-за его страсти к черному юмору и готическим мотивам. Однако, в отличие от автора «Кошмара перед Рождеством», мексиканец не столь сентиментален со смертью, а наоборот — предельно реалистичен и жесток (в силу менталитета — не иначе).
Его герои, сталкиваясь с потусторонним (будь то призрак мальчика или огромная жаба под деревом), не убегают в панике, а идут на сделку, делая все, что от них зависит. Договор в той или иной форме — типичная для Дель Торо завязка. Будучи ребенком, Гильермо, а также по его словам, сам заключил подобный договор с чудовищами в шкафу, чтобы они не трогали его — он обязался снимать фильмы только про них, и ни про кого другого.
Нетрудно догадаться, что детские переживания — основа творчества Дель Торо, росшего сиротой в доме весьма набожной бабушки. Самые первые короткометражки уже содержат в себе намеки на это: так, фильм «Геометрия» повествует о подростке, вызвавшем нечто вроде Вия для решения собственных проблем. При этом даже в своем первом голливудском проекте «Мутанты» Дель Торо, будучи прижатым властной рукой продюсера Вайнштейна, умудрился вклинить в сюжет (без какой-либо конкретной пользы) историю умственно-отсталого мальчика и его дяди — иммигрантов, чистящих обувь в метро. К слову, фигура наставника почти всегда сопровождает героя Дель Торо (особенно это заметно в его комиксах).
Упоминание Боба Вайнштейна (и его компании Miramax) в этом тексте не случайно. По сути, это первый продюсер, сделавший ставку на Дель Торо и доверивший ему осваивать бюджет блокбастера. До того были лишь сериалы для мексиканского телевидения и первый полнометражный опыт «Хронос», замеченный в Каннах. Впрочем, как и любой другой режиссер, снимавший для Miramax, Дель Торо быстро возненавидел эту компанию и ее владельцев за чрезмерный контроль. Вторая попытка покорить Голливуд была более успешной (по крайней мере, в творческом плане): «Блейд-2» с вампирской разгуляй-малиной был более похож на фильм Гильермо Дель Торо просто потому, что режиссера в немалой степени интересовали комиксы — наиболее ярко выразилось это в последующем «Хеллбое».
На данный момент фильмография Дель Торо состоит из семи полнометражных картин. Глубоко анализировать их сейчас вряд ли имеет смысл — велик шанс ошибиться в оценке, ведь большинство его лучших фильмов еще только в проекте (столько планов имеет разве что Содерберг). Наблюдая за тем, как из Гильермо делают нового Джексона (причем при участии самого Джексона), задаешься вопросом: «А кто же он такой?». Сорокашестилетний здоровяк с ребяческой улыбкой и голубыми глазами, которого любят все, от Педро Альмадовара до руководства студии Disney. Его фильмы, хоть и являются блокбастерами, но, откровенно говоря, не классика. Его метафоры столь просты, что порой отдают мыльными операми. Сейчас Гильермо Дель Торо можно сравнить с бомбой, фигурирующей в его «Хребте дьявола» — стоит себе на площади, обвешанная ленточками, тикает, и все как бы происходит вокруг нее. О том, что это бомба, вспомнят, как и полагается, в самый неподходящий момент.
Дата размещения: 19-04-2012, 14:12
